АГНЕШКА РОМАШЕВСКА-ГУЗЫ: БОЛЕЗНЬ ИНФОРМАЦИОННОГО ХАОСА – ПРОБЛЕМА ПОСТСОВЕТСКИХ СТРАН

«Белсат TV» – единственный независимый телеканал, который транслируется в Беларуси. Вещание ведется из Польши уже 9 лет подряд. Oб опасных трендах в журналистике, источниках финансирования медиа и новых способах манипулироования зрителем мы поговорили с директором уникального канала Агнешкой Ромашевской.

– На ваш вигляд, почему в Украине уже несколько лет не могут создать общественное телевидение?

Вопрос в деньгах, а за ними стоит политическая воля. Нужно иметь желание создать общественное ТВ, и я думаю, что его реально нет. На пожертвования существуют только паблик-тв в Соединенных штатах, в Европе это не работает. У нас в Польше есть закон, согласно которому телезрители должны делать ежемесячные взносы в пользу общественного ТВ, но он не предусматривает никакой ответственности для неплательщиков. Поэтому деньги поступают только от 30% населения, и канал соответственно недополучает средства. Я лично против государственного финансирования общественного телевидения. Нужно, чтобы были предусмотрены средства на деятельность канала, но к их выделению правительство не имело отношения. У нас правительство все равно влияет на эфир до сегодняшнего дня.
Должно ли общественное вещание конкурировать с другими каналами или его функция – только просвещать?
Думаю, что обращать внимание на рейтинги стоит, потому что если эти просветительские программы никто не смотрит, то нет смысла их делать . Конечно, не должно быть коммерческой цели, чтобы заработать на этом деньги. Должна быть понятна миссия и целесообразность.
Еще одна долгоиграющая инициатива украинского министерства пропаганды – запуск англоязычного канала, антипода Russia Today….
Я слышала об этом еще два года назад, но глядя на министра, который за это отвечает, я сразу подумала, что этого не будет. Он хвастался, что все очень быстро организует, но ведь такой проект – не такое простое дело. Я принимала участие в обсуждении создания общеевропейского канала, который бы противостоял российской пропаганде. Но он так и не стартовал: трудно было определиться с контентом – о чем он должен быть, с какими общими для стран темами связан, на какой культурной почве строиться? Потому что все страны постсоветского пространства объединяет так называемый «русский мир», а что взять вместо него за базис – так и не решили.
А как воспринимают Russia Today в Европе? К ним относятся серьезно?
Нет, но перед ними не стоит такой задачи, и нужно создавать «беспорядок» вокруг. Они не пытаются заставить во что-то поверить. Зачем приглашают всех этих сумасшедших экспертов? Чтобы зритель ощутил, что точек зрения столько, что правды в принципе нет нигде. Цель – посеять сомнения, создать не четкую картину реальности. Отличный пример с тем, как там рассказывали о крушении боинга. Озвучивались самые невероятные версии типа того, что украинцы думали, что это самолет Путина. И никто уже не мог понять, где же вымысел.

“Просто эмоции на тарелку не положишь”

Все грандиозные медиаидеи упираются в финансирование. Некоторые украинские каналы пробовали воспользоваться системой donation, то есть просили оплачивать проект каждого зрителя. Однако, как показала практика, такая схема не работает. Почему люди не хотят платить за информацию?
Еще никто не придумал, как нужно по-новому финансировать медиа, это сложная проблема. Крупные издания вроде «New York Times» организовывают подписку, но даже они собирают немного средств относительно того, что необходимо для покрытия расходов для их создания. В странах с молодой демократией болезнь информационного хаоса переживают гораздо тяжелее, чем в Европе. Там к ней выработался определенный иммунитет, потому что люди в большей степени понимают, что качественная информация стоит дорого, ее нужно добывать, проверять. Поэтому и начинают приходить к пониманию, что качественные медиа нужно спонсировать из своего кошелька.
Насколько сегодня в принципе актуальна качественная информация? Ведь все чаще приходиться слышать, что балом правит журналистика мнений, а в ее основе – сопереживание. Людей больше интересуют эмоции, а не факты.
Но еще никто не научился обходиться без фактажа. Просто эмоции на тарелку не положишь. Людям все равно нужно узнавать что-то новое. Ситуация будет меняться через несколько лет, мы сейчас переживаем революцию в информационном поле благодаря появлению всевозможных гаджетов. Информация атакует нас со всех сторон, и необходимо приспособиться с ней работать.
Такой информационный шум создается намеренно?
Вероятно, ведь в этом хаосе легче управлять мышлением аудитории, и из него сложно выстроить что-то новое. Это дезинформация в такой степени, с которой мы еще никогда не сталкивались раньше. Своего рода оружие.
Один из вариантов замыливания глаз – распространение фейков. Нужно ли с ними бороться?
Есть мнение, что их не стоит разоблачать. Все равно мнения разделяться, кто-то станет на сторону обманщика, кто-то – разоблачителя. И в итоге, правда и ложь будут иметь одинаковый вес, так часто бывает. Но главная проблема – это построение структуры ценностей, система оценки конкретной личности. Из последних примеров – выступление на российском ток-шоу некого польского журналиста Мацейчука с сомнительной репутацией. Многие ли задумались, где он работает? Для кого пишет? За какие деньги он поехал в Курдистан, ведь это недешевая командировка? Все это выглядит очень подозрительно. Казалось бы, чтобы его разоблачить, достаточно просто разрушить к нему доверие. Но многие люди, к сожалению, не хотят верить фактам, которые им предоставляют. Фома неверующий – популярная сегодня позиция.

Публика быстро забывает о событиях, которым не уделяют внимания медиа

Псевдожурналистика – еще один тренд. Стоит ли запрещать въезд таких скандальных персонажей как, Грэмм Филлипс в страну? Должно ли государство вмешиваться в процесс «отсеивания» так называемых сомнительных репортеров или это цензура?
Этим стоит пользоваться очень осторожно, но запрет на въезд — одна из тех вещей, которая защищает государственный суверенитет. Другое дело, будет ли такой запрет эффективен? Скорее всего, да. Когда в России, по сути, запретили делать репортажи из Чечни, то сработал механизм – с глаз долой, из сердца вон. Люди перестали обращать внимание на то, что там происходит. Публика быстро забывает о событиях, которым не уделяют внимания медиа. В общих чертах знают, что происходит что-то плохое, но дискутировать об этом перестают, тема пропадает из вида.
Ваш канал тоже сталкивается с постоянными запретами, но вещание не прекращают полностью. Логично предположить, что «Белсат» помогает Лукашенко создавать иллюзию демократии: мол, видите, у нас не ставят палки в колеса каналу с иностранными инвестициями, не поддерживающему точку зрения властей.
Если нас используют с этой целью, пусть так и будет, но если это позволит работать и рассказывать о культуре и истории белорусам (об этом в стране почти не говорят). Даже, если разрешение на существования нашего канала – это способ продемонстрировать либеральность, – я не против. Тем не менее, сейчас в Беларуси всего четыре наших корреспондента имеют официальную аккредитацию, это очень мало. Все остальные работают неофициально. Сейчас отношение к нам потеплело. Наших журналистов перестали арестовывать – это большой шаг вперед.
Чем вы так не угодили?
Им не нравится, что существует такое «вражеское» медиа ка «Белсат», и оно якобы подрывает дружеские отношения между Польшей и Лукашенко. Мол, он может обидеться, зачем нам ссориться из-за какого-то телеканала? И Польша начинает задумываться: а действительно, зачем? Хорошо бы «оттянуть» белорусов от Путина. У нас так с Россией напряженные отношения, зачем еще и Беларусь настраивать против себя? Лучше не будем раздражать Лукашенко, а то он не пустит к себе в страну польских бизнесменов. Такая странная логика существует. А самом деле, чтобы укрепить отношения с Белорусью нужно наоборот еще больше развивать «Белсат», потому что мы пытаемся напомнить белорусам, что они независимая нация, государство. Это одна из наших основных мыслей. Но о нас готовят разоблачительные статьи. В «Советской Белоруссии» про наших журналистов написали, что «они живут на польские деньги и только о них и думают». Мы не нравимся многим тем, что вещаем из Евросоюза по-белорусски. Недавно даже запустили слух, что «Белсат» закрывают
Надеюсь, что это только слух. Чем, по-вашему, польская телеиндустрия кардинально отличается от украинской?
У нас тоже используют каналы для политического влияния, но главная цель — получить доход. У нас нет неприбыльных каналов, как у вас. У нас все зарабатывают. Кроме того, в Польше медиа находятся не под контролем отдельного человека, а групп. К примеру, 90% прессы Польши находится в руках немцев. В других СМИ есть и зарубежный, и местный капитал. Но наша система не чисто олигархическая, как в Украине. Думаю, что одна из причин того, что у вас телевидение не выходит на самофинансирование – слишком большое количество каналов, их слишком много.

Беседовала Елена Солодовникова